Мир во спасение - Страница 93

К уступу скалы, у подножия которой бушевал океан огня, была пришвартована громада линкора. Несколько матросов, беззлобно переругиваясь на непонятном языке, уже перебрасывали трап и отчаянно махали руками, явно требуя, чтобы Матвей поторопился. Двое нижних чинов даже перебежали по трапу, лишь затем, чтобы стать по стойке смирно и отдать честь. Командор провёл рукой по голове, убедившись, что фуражка каким-то чудом осталась на месте, и козырнул в ответ.

– Матвей-сан, его превосходительство контр-адмирал Арига приказал вам проследовать в его каюту, принять ванну, переодеться, а затем явиться на мостик! – доложил пожилой старшина, но командор только вскользь глянул на него, кивнув в знак благодарности.

Он не мог оторвать глаз от линкора. «Ямато» поражал воображение, эта гигантская ощетинившаяся орудиями машина смерти напоминала плавучий храм какого-то могущественного и грозного древнего божества. Нет, он казался живым существом, воплощением спокойной силы, абсолютной гармонии, непогрешимой уверенности, совершенной красоты. И только сейчас, взойдя на борт, Матвей заметил, что нет вокруг никакого огненного океана, пышущего жаром преисподней. Корабль рассекал обычные водные просторы, лёгкий бриз гнал небольшую волну, а ясное голубое небо разнообразило лишь небольшое скопление белых облаков у линии горизонта. Вот так Хаос…

– Господин контр-адмирал просил поторопиться, – подал голос старшина, слегка поклонившись. – Позвольте вас проводить.

– Просто скажите, куда идти, и занимайтесь своими делами, – распорядился командор, но тут же понял, что его приказы здесь ничего не значат.

– Это очень большой корабль, – с многозначительной улыбкой ответил старшина и двинулся в сторону носовой надстройки мимо ощетинившихся стволами гигантских орудийных башен. Оставалось только следовать за ним.

Интересно, что будет, если сейчас просто спрыгнуть за борт? Удастся ли пойти по воде аки посуху? Или придётся плыть? А может быть, этот океан, это небо, солнце, облака, волны и прохладный бодрящий ветер – всего лишь иллюзия? Может быть, на самом деле там бурлит и пенится огненный «кисель», в котором резвятся неведомые кровожадные чудовища? И что с того… Всё равно едва ли можно придумать нечто более ужасающее и мерзкое, чем та тварь, чьё тело только что было погребено под грудой камней. Как миленькая, превратилась себе в ничто, канула в небытие, обезврежена, распылена на атомы. Не помогли ей даже мерзкое коварство и чудовищная жестокость, скрытые под личиной слабости и беззащитности. И так будет со всяким, кто станет на пути! Их коварные замыслы и сладкие соблазны, их безудержная свирепость и неукротимая мощь – всё разобьётся о скалы железной воли, спокойствия и веры.

Раздался всплеск, и за ним последовал дружный хохот в несколько десятков глоток. Матрос с пустым ведром стоял на верхней палубе, хищно улыбаясь, а Матвей почувствовал, как с него стекает вода, образуя обширную лужу у ног.

Старшина, шедший впереди, обернулся, похлопал его по плечу, а потом прошептал на ухо:

– Не поддавайтесь голосам Хаоса. – А потом, окинув взглядом командора, добавил: – Теперь можно обойтись и без ванны. Не желаете ли сразу проследовать на мостик?

– Это что-то вроде посвящения? – поинтересовался Матвей, почему-то вспомнив, как когда-то давно, после получения мичманских погон, каждый выпускник трижды бился головой о броневую плиту крейсера «Рюрик», установленную как памятник близ строевого плаца.

– Вам надо было освежиться, – уклончиво ответил старшина, предлагая следовать за ним.

Китель высох моментально, более того – он стал абсолютно чистым и, казалось, даже отглаженным. После такого «душа» ванна действительно была бы потерей времени.

Путь на мостик оказался неблизким – по палубе, длинным узким стальным коридорам, нескольким трапам, ведущим всё выше и выше. Наконец старшина остановился возле узкой стальной двери, стал сбоку от неё по стойке смирно и отдал честь.

– Сюда? – на всякий случай поинтересовался командор.

– Так точно! – бодро и громко отрапортовал старшина.

– Мне входить?

– Так точно!

– Дальше проводишь?

– Никак нет!

– Почему?

– Вход на мостик разрешён лишь командиру и старпому.

– А кто был раньше старпомом?

– Никто! Разрешите идти?!

– Идите.

Старшину буквально ветром сдуло, он нырнул в ближайший проход, и его башмаки загремели о стальные ступени.

Торопливое бегство бравого матроса несколько смутило Матвея – для того, похоже, пройти на мостик было всё равно что оказаться в клетке с тиграми. И действительно, когда он открыл дверь, оказалось, что отсюда вид совсем иной, чем с палубы линкора. Небольшие квадратные окна открывали обзор на три стороны света, и за ними простирался океан кипящей лавы. Из него то и дело всплывали чёрные островки, которые, испаряясь, превращались в клочья чёрного тумана, поднимавшегося вверх, к такому же непроглядно чёрному своду, простиравшемуся до горизонта. Контр-адмирал стоял неподвижно, вглядываясь вдаль. Матвею пришлось кашлянуть, чтобы обозначить своё присутствие, но тот и на это не обратил внимания. Тогда новоиспечённый старпом стал рядом с ним, взял с приборной доски бинокль, точно такой же, как у командира, и начал пристально вглядываться в самый ближний из всплывших кусков чёрной материи. Сквозь мощную оптику стало видно, что тьма не столь уж однородна, что она клубится и пенится, что она меняет формы, и в ней проявляются то фрагменты человеческих тел, то искажённые страданиями лица, то оскаленные морды уродливых чудищ.