Мир во спасение - Страница 55

– Полагаю, все вопросы исчерпаны? – Председатель обвел взглядом членов Совета, ожидая привычного общего согласия с его позицией.

Однако, когда взгляд Стронга остановился на Раджнише, тот поднял руку, прося слова. И говорить он начал, не дожидаясь разрешения:

– Я тоже хочу!

– Чего именно? – несколько раздраженно поинтересовался Председатель.

– В список претендентов. В Лабиринт. И сам на себя поставлю. Всё поставлю, что есть.

– Ни Корпорация в целом, ни ее крупные акционеры не имеют право делать ставки в Игре, – попыталась осадить его Ясука, но тот, похоже, уже принял решение, от которого не мог отказаться.

– Могу и не ставить! Просто так полечу. А племянник поставит. Племяннику можно?

Председатель посмотрел на Смайли, рассчитывая, что тот найдет выход из неожиданно изменившейся ситуации, однако Брексмейер, казалось, только обрадовался такому повороту событий. Он уже затесался в ряды выстроившихся вдоль стены клерков и оттуда показывал Его Превосходительству победно задранный вверх большой палец. Это подействовало на Председателя успокаивающе. Действительно! Нет повода для волнений. Старик уже всех достал своими выходками, и такая возможность избавиться от него была просто подарком судьбы. Жаль только – с рулеткой поторопились. Однако сам факт, что Совет директоров Корпорации «Орго» впервые за всю свою историю лишился за одно заседание сразу двух своих членов, не мог не внушать определенного беспокойства.

Глава 16

Цель всего, что начинается, – прийти к концу: приключение не терпит длительности, его смысл – в том, что оно однажды закончится. Каждое мгновение наступает лишь затем, чтобы потянуть за собой те, что следуют за ним.

Жан-Поль Сартр, философ-экзистенциалист, XX век

Крошка-Енот стоял на вершине высоченной горы, увенчанной снежной шапкой, и размахивал белым платочком. Черные бусинки его печальных глаз были отчетливо видны даже сейчас, когда Анна уже спустилась с этого казавшегося неприступным пика в зеленую долину, населенную славными доброжелательными людьми. Крошка-Енот не мог последовать за ней, потому что жители долины почему-то ненавидели енотов и при первой же возможности вешали их на фонарях. Однако принцесса знала, что ее здесь встретят вполне радушно, а если и убьют, то только исподтишка, поскольку у нее на груди сияет медальон Метронома Кассия, шерифа всех земель от Нижней Пандоры до Граблино. Анна на собственном примере убедилась в том, что с шерифом шутки плохи, и уж местные отморозки не посмеют в открытую напасть на обладательницу его охранного знака – тяжелого медальона из чистого золота с рельефным изображением черепа и костей и гравировкой: «Не влезай – убьет!» Дорога лежала через деревню, растянувшуюся мили на полторы, и лучшим вариантом было пройти, не привлекая к себе внимания – так, чтобы никто не заговорил с ней, а лучше – не заметил нежданную гостью. Шансы на это были, поскольку едва начавшийся день уже сменился ранним утром, и обитатели этих приземистых домишек под соломенными крышами, скорее всего, досматривают предпоследний сон. Конечно, можно было обойти деревню стороной, но какие опасности могут поджидать на окольном пути, не знал никто – ни шериф, ни Крошка-Енот. Здесь, по крайней мере, есть хоть какая-то ясность. Если не заметят – хорошо, заметят – два варианта: убьют или не убьют. Впрочем, зачем им ее убивать? Она же не енот…

У дороги на подходе к околице стоял нищий. Он был относительно молод, широкоплеч, в хорошо отглаженном костюме-тройке, благоухал розовым мылом и дорогущим одеколоном «Михалков». Однако протянутая им поперек дороги рука-шлагбаум и зажатая в дрожащих пальцах шляпа не оставляли ни малейших сомнений по поводу его социального статуса.

– Девочка, подай несчастному бродяге золотой талер, и тебя будет повсеместно ждать удача, – произнес нищий слезливым голоском, никак не соответствующим его внешности.

– Моя удача и так всегда со мной, – ответила принцесса, – а вот золотого талера у меня нет.

– Тогда поделись своей удачей, – упорствовал нищий.

– Моя удача тебе не поможет. У каждого должна быть своя.

– Тогда поворачивай назад, девочка… – Нищий хищно усмехнулся и нахлобучил шляпу на голову. – Здесь тебе не пройти. Да и, похоже, тебе туда и не надо. Иначе не стала бы так жадничать.

– Кто мне помешает? Ты?

– Я тебе не помогу, и этого будет достаточно.

Анна, не глядя на нищего, пошла дальше. Тот явно был обманкой, пугалом, фантомом, неприкаянной душой, заблудившейся в безбрежном пространстве. Впрочем, возможно, он был одной из жертв той ловушки, что ей сейчас предстояло пройти. Или не пройти… Главное, она поняла принцип работы Лабиринта: не так уж важно, насколько верно принятое решение или выбранное направление, – важно то, насколько ты уверен в своей правоте и своих силах. Подать милостыню несчастному фантому означало бы оказаться с ним в одной связке, а значит – разделить его судьбу. Деньги, да и любые другие предметы здесь вовсе не являлись атрибутами благополучия. Всё что угодно можно получить и так – достаточно лишь желания. Как в сказке! Как во сне. Только сон этот принадлежал не ей одной. Желания и стремления множества сущностей, населяющих этот мир, переплетались, сталкивались друг с другом, искажались до неузнаваемости внезапно возникшими помехами. Даже самое элементарное желание могло дать начало такой цепочке совершенно неизбежных событий, что в итоге можно было потерять всё, в том числе и самое себя. А потерять себя означало – исчезнуть, раствориться, перестать существовать или превратиться в очередную диковину этого мира.